Пьер Ганьер устраивает вечеринку в Жамблу, недалеко от Льежа. В равной мере восхищенный и заинтригованный обещанным застольем, где соберутся писатели, эксперты в различных областях и декан университета, я немедленно принимаю приглашение и направляюсь в понедельник днем на Северный вокзал, чтобы отправиться в Льеж. В поезде я встречаю еще одного гостя. Во время поездки мы болтаем и соглашаемся, что понятия не имеем, чего ожидать. Но, движимые любопытством и любовью к хозяину, мы оба с радостью приняли приглашение. Водитель ждет нас на станции в Льеже, и везет на факультет агрономических наук университета в Жамблу.
После посещения кампуса мы осматриваем оранжерею. По одну сторону этой необычной обстановки (которая, кажется, приглашает нас в путешествие) шеф-повар устроил свою сцену прямо перед столом для гостей: газовая плита с четырьмя конфорками и стол в качестве рабочей поверхности. За сценой - раковина, холодильник и несколько шкафов белого дерева для хранения тарелок, стаканов, столовых приборов и посуды.
Гости Ганьера не просто зрители, но как этим вечером - актеры. Пьеса называется "Ради наслаждения вкусом", и каждому из нас дали маленький блокнот с карандашом, чтобы записать впечатления. Этим вечером я напишу очень мало; я не могу жить активно и делать заметки о своих чувствах одновременно.
Ужин начинается с тартара из лангустинов и морских черенков с гранатом, тонкое сочетание сладких и кислых ароматов, а затем филе трески, гнездящееся в соусе велуте с крапивой, искусное взаимодействие масок, в которых зелень крапивы скрывает нежную мякоть рыбы. Далее следуют свежие сморчки, приправленные лакрицей, лесные вкусы и горечь корня солодки находятся в идеальной гармонии, затем цветки цуккини, приготовленные с верхушками белой спаржи. Мы все еще в царстве нежных, слегка горьких вкусов. Ужин продолжается супом из гороха и молочных бобов с равиоли, начиненными красными оливками, приправленными кастореумом, в сопровождении вина с такими же звериными тонами и оттенком малины.
Мы прошли только треть меню. Пьер Ганьер полностью сосредоточен на приготовлении, подносит сковородки к носу, нюхает их, слушает, ставит обратно и перемешивает содержимое пальцем, чтобы проверить температуру. Все его чувства начеку. Мы разговариваем между собой и с Пьером, наши разговоры перемежаются аплодисментами, возгласами "Браво!" и "Ура!". Единственный очевидный признак напряжения: его все более непослушные волосы, свидетельствующие о предпринимаемых усилиях, и дающие некоторое представление о тех наслаждениях, которые он нам обеспечивает. В течение вечера ему приходится несколько раз менять фартук.
Вечеринка началась в девять вечера, а сейчас уже два часа ночи. Наши эстетические аппетиты удовлетворяются безграничным воображением меню, мы физически насыщены. Десерты должны быть лаконичными; после такой щедрости сладости почти неуместны. Пьер не покидал сцену в течение пяти часов. Пять часов щедрости. Его кухня - это не ответ на потребность, а любовный диалог. И это, безусловно, искусство.
Комментариев нет:
Отправить комментарий